Adventure II.

The Red-headed League

I had called upon my friend, Mr. Sherlock Holmes, one day in the autumn of last year and found him in deep conversation with a very stout, florid-faced, elderly gentleman with fiery red hair. With an apology for my intrusion, I was about to withdraw when Holmes pulled me abruptly into the room and closed the door behind me.

Приключение II.

Лига рыжеголовых.

Я зашёл к своему другу, Мр. Шерлоку Холмсу, одним осенним днём прошлого года и нашёл его, погруженным в разговор с очень тучным, румянолицым, пожилым джентльменом с огненно-рыжими волосами. Извиняясь за своё вторжение, я уже собирался удалиться, когда Холмс резко втянул меня в комнату и закрыл за мной дверь.

The portly client puffed out his chest with an appearance of some little pride and pulled a dirty and wrinkled newspaper from the inside pocket of his greatcoat. As he glanced down the advertisement column, with his head thrust forward and the paper flattened out upon his knee, I took a good look at the man and endeavored, after the fashion of my companion, to read the indications which might be presented by his dress or appearance.

Тучный клиент выпятил свою грудь с видом некоторой гордости, и вытащил грязную и помятую газету из внутреннего кармана своего пальто. Пока он просматривал колонку объявлений, с вытянутой вперед головой и разглаженной на коленях газетой, я хорошо присмотрелся к нему и постарался, в стиле моего компаньона, прочитать подсказки, которые могли дать его одежда или внешность.

I trust that I am not more dense than my neighbors, but I was always oppressed with a sense of my own stupidity in my dealings with Sherlock Holmes. Here I had heard what he had heard, I had seen what he had seen, and yet from his words it was evident that he saw clearly not only what had happened but what was about to happen, while to me the whole business was still confused and grotesque.

Я верю в то, что я не тупее окружающих меня людей, но меня всегда удручало чувство собственной глупости в моих отношениях с Шерлоком Холмсом. В данном случае, я слышал то, что слышал он, видел то, что видел он, и, тем не менее, из его слов было очевидно, что он ясно видел не только то, что уже произошло, но и то, что вот-вот произойдёт, в то время как для меня все дело было до сих пор запутанным и абсурдным.

I placed my revolver, cocked, upon the top of the wooden case behind which I crouched. Holmes shot the slide across the front of his lantern and left us in pitch darkness--such an absolute darkness as I have never before experienced. The smell of hot metal remained to assure us that the light was still there, ready to flash out at a moment's notice. To me, with my nerves worked up to a pitch of expectancy, there was something depressing and subduing in the sudden gloom, and in the cold dank air of the vault.

Я положил свой взведённый револьвер на крышку деревянного ящика, за которым присел сам. Холмс задвинул заслонку на передней части фонаря, и оставил нас в кромешной темноте --в такой полной темноте, в какой я никогда прежде не оказывался. Запах раскаленного металла подтверждал, что свет всё ещё горел, готовый немедленно вырваться наружу. Для меня, со взвинченными ожиданием нервами, было что-то угнетающее и подавляющее во внезапно опустившемся мраке, и в холодном сыром воздухе подвала.

"It saved me from ennui," he answered, yawning. "Alas! I already feel it closing in upon me. My life is spent in one long effort to escape from the commonplaces of existence. These little problems help me to do so."

"Это спасло меня от скуки”,- ответил он, зевая. “Увы! Я уже ощущаю её приближение ко мне. Моя жизнь проходит в одном томительном усилии избежать обыденности существования. Эти небольшие задачи помогают мне в этом".